Под воздействием стремительного процесса компьютеризации мирового сообщества неуклонно возрастает число физических и юридических лиц, применяющих разнообразные электронные технические устройства, автоматизированные сети и системы для создания, обработки и передачи документированной информации. На смену бумажным технологиям приходят так называемые «безбумажные», основанные на использовании средств электронно–вычислительной техники и электросвязи, одним из продуктов которых являются электронные документы. Они стали повсеместно и широко применяться во многих сферах деятельности.
Сегодня очень трудно найти человека, который бы не слышал об электронной почте, электронном переводе денег, электронной странице в сети Интернет, SMS-сообщении, SIM-карте, электронной записной книжке, файле, электронной цифровой подписи, программе для ЭВМ, базе данных, бездокументарной ценной бумаге, а также цифровой фотосъемке, видео- и аудиозаписи. Электронные документы прочно вошли в нашу жизнь.
Например, по данным Центрального Банка Российской Федерации, на начало 2002 г. в обращении на территории России находилось свыше 10 млн. банковских карт [1]. При этом, что характерно, для совершения многих операций используются не сами карты в натуре, а лишь их электронные реквизиты, вводимые в компьютерное терминальное устройство. Одновременно, они являются средствами защиты документа от подделки и по действующему законодательству относятся к категории конфиденциальных, то есть к различного вида тайнам (банковской, служебной, коммерческой, персональной и др.).
Документы выделенного вида все чаще становятся предметом и средством совершения различных преступлений, являются доказательствами по уголовным делам. Например, за период с 1999 по 2003 г., с 325 до 1740 (в 5.4 раза) увеличилось количество изготовления или сбыта поддельных кредитных либо расчетных карт (ст. 187 УК РФ); с 423 до 2321 (в 5.5 раза) – причинение имущественного ущерба, совершенное с использованием электронных реквизитов (логинов и паролей) доступа к компьютерной сети Интернет (ст. 165 и 272 УК РФ); средний размер причиненного материального ущерба от одного мошенничества, совершенного с использованием электронных документов, составил 423.9 тыс. рублей [2].
Первое упоминание о возможности использования электронных документов в качестве доказательств по уголовным делам мы находим в докторской диссертации В.К.Лисиченко «Криминалистическое исследование документов (правовые и методологические проблемы)», вышедшую в свет в 1973 г. Проанализировав существующие на тот момент времени определения понятия «документ», он выделяет отсутствие в них указаний на возможность изготовления документов с помощью искусственных знаковых систем и используемых в этих целях технических средств (телеграфных аппаратов, электронно–вычислительных машин (ЭВМ) и т.п.), а также разграничение содержания документов, закрепленных письменными знаками естественного языка, от фотоснимков, кинофильмов, магнитных лент и др. При этом ученый делает вывод о том, что широкое внедрение в сферы хозяйства и управления страны вычислительной техники «создает объективные основания для того, чтобы сведения о фактах и практической деятельности людей, закрепленные знаками искусственных языковых систем (машинных языков), рассматривались в общенаучном и правовом смысле как самостоятельная разновидность документов» [3].
В 1975 г. Э.М.Мурадьян поддержал эту идею и дал развернутое представление исследуемой дефиниции. «В связи с автоматизированной обработкой разного рода информации, – пишет он, – появились новые виды документов. В них, как и в обычных, зафиксирована определенная информация, на основе которой судом устанавливаются те или иные обстоятельства, имеющие значение для рассматриваемого дела» [4]. Эти документы он назвал «машинными» и определил их как выданные электронно-вычислительной машиной справки, табуляграммы, накопительные ведомости и другие документы, подтверждающие определенные факты и отношения, которые в случае судебного спора применяются как доказательства. В качестве основных признаков отличия машинного документа от обычного, им были выделены исполнение документа на отличных от бумаги носителях (перфокартах, перфолентах, магнитных дисках, магнитной ленте и др.); специфический процесс формирования документа; определенный образ организации информации, обусловленный требованиями унификации и стандартизации; форма и способы удостоверения документа; возможность использования для записи информации искусственного языка; необходимость принятия правовых и технических мер защиты в ходе преобразования информации. Далее он отмечает, что эти особенности должны быть учтены при решении вопроса о допустимости машинных документов как доказательств, поскольку в них «отсутствует подпись и печать, без которых обычный документ теряет юридическую значимость» [4]. Таким образом, во главу угла ставится проблема определения и оценки дополнительных реквизитов документа, по которым с требуемой степенью достоверности можно было бы идентифицировать источник его происхождения и правомерность способа удостоверения содержащейся в нем информации.
Впервые машинный документ как вещественное доказательство был использован в 1979 г. в Вильнюсе при расследовании уголовного дела о компьютерном хищении 78 тыс. 584 рублей. Данный факт был занесен в международный реестр компьютерных преступлений. Второй аналогичный случай произошел в 1982 г. в городе Горьком (ныне Нижний Новгород), когда все отделения связи переводились на централизованную автоматическую обработку принимаемых и отправляемых денежных переводов на основе машинных документов с использованием электронно-вычислительного комплекса «Онега». Одновременно применялся и обычный – ручной способ обработки бумажных документов. Эти обстоятельства позволили группе мошенников путем внесения соответствующих логически взаимосвязанных изменений (интеллектуальной подделки) машинных и рукописных документов совершить хищение денежных средств в крупном размере [5].
Несмотря на то, что электронные документы стали использоваться в качестве доказательств по уголовным делам уже с конца 70-х годов, их развернутое понятие и классификация впервые были предложены лишь в 1991 г. В.И.Першиковым и В.М.Савинковым:
1. Электронный документ (electronic document) – совокупность данных в памяти ЭВМ, предназначенная для восприятия человеком с помощью соответствующих программных и аппаратных средств.
2. Машинный документ (hard copy) – документ, подготовленный и выданный ЭВМ. Форма документа подготавливается заранее или генерируется программой для ЭВМ.
3. Печатный документ (printed document) – твердая копия машинного документа, полученная на печатающем устройстве ЭВТ [6].
Через год А.Б.Борковский уточняет понятие электронного документа, определяя его как «совокупность данных в памяти вычислительной системы, предназначенная для восприятия человеком с помощью соответствующих программных и аппаратных средств», и вводит в обиход термин электронная почта (electronic mail – «E: mail») – средства пересылки и хранения сообщений между пользователями сети ЭВМ [7].
В конце 80-х начале 90-х годов ХХ века в связи со сменой поколений электронно-вычислительной техники, появлением персональных электронно-вычислительных машин (ПЭВМ) – персональных компьютеров и мобильных аппаратов цифровой электросвязи, произошло резкое увеличение числа дого-ворных отношений, связанных с изготовлением, передачей и использованием программ для ЭВМ, баз данных и иных разновидностей электронных документов. Адекватно этому процессу возросло и количество преступных посягательств в сфере их оборота. Данные обстоятельства потребовали от законодателя принятия срочных мер по урегулированию общественных отношений в этой сфере и установлению норм правовой охраны электронных документов как объектов права собственности, что и было сделано в течение нескольких лет.
Так, 23 сентября 1992 г. в свет выходит Закон РФ № 3523-I «О правовой охране электронных вычислительных машин и баз данных», определяющий программу для ЭВМ как объективную форму представления совокупности данных и команд, предназначенных для функционирования электронных вычислительных машин (ЭВМ) и других компьютерных устройств с целью получения определенного результата, а базу данных как объективную форму представления и организации совокупности данных (например: статей, расчетов), систематизированных таким образом, чтобы эти данные могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ. Закон урегулировал общественные отношения, возникающие в связи с правовой охраной и использованием программ для ЭВМ и баз данных, которые были отнесены к объектам авторского права: программам для ЭВМ предоставлена правовая охрана как произведениям литературы, а базам данных – как сборникам. В последующем, эти положения были подтверждены и конкретизированы в Законе РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-I «Об авторском праве и смежных правах».
В соответствии со ст. 1 Закона РФ от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» электронные издания, программы для ЭВМ и базы данных были выделены в качестве отдельных видов документов (ч. 1 ст. 5).
Принятый 20 февраля 1995 г. Закон РФ № 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» определил документ как документированную информацию – сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления, зафиксированные на материальном носителе с реквизитами, позволяющими их идентифицировать. Как правильно отметил О.А. Городов, это понятие, в отличие от терминов, приведенных в других Федеральных законах, лишено просчетов методологического характера, поскольку оно учитывает базовые представления о феномене информации. «Во-первых, – пишет он, – при смене носителей информация остается инвариантной своему носителю, а не наоборот. Во-вторых, информация циркулирует между материальными носителями, меняя их, но нематериальные носители циркулируют между сведениями о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах. В игнорировании этих аксиом лежат истоки «проприетаризации» информации, когда во главу угла ставится материальный носитель сведений, а не сами сведения» [8]. Проведя детальное исследование содержания понятия «документированная информация», он выделил три следующих основных признака, которым должен отвечать любой, в т.ч. электронный документ:
1. Наличие материального носителя информации. В качестве такого могут выступать любые объекты материального мира, включая вещи и физические поля, в которых находят свое отображение определенные сведения. Причем, одни и те же сведения могут быть зафиксированы на различных материальных носителях.
2. Наличие реквизитов, позволяющих идентифицировать зафиксированные на материальном носителе сведения. Эти реквизиты присовокупляются к основной содержательной стороне сведений, составляющих суть документа, и позволяют установить источник происхождения информации, её назначение, время документирования, а в ряде случаев – обеспечить защиту документа от подделки. Идентификационные реквизиты должны быть зафиксированы на том же материальном носителе, что и идентифицируемые сведения.
3. Возможность изменения формы фиксации документированной информации. Данный признак проявляется в том, что информация, зафиксированная на материальном носителе одного вида, может быть одновременно представлена и на других видах носителей без угрозы утраты своего содержания и реквизитов. По существу, это признак, характеризующий возможность копирования информации.
Указанную точку зрения относительно первичности сведений и вторичности их материального носителя в определении понятия документа (документированной информации) как доказательства в разные годы поддержали Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, А.З. Бецуков, Г.Ф. Горский, В.А. Камышин, В.А. Козловцев, Л.Д. Кокорев, Ю.Г. Корухов, С.В. Маликов, Е.Р. Россинская, П.С. Элькинд и другие.
«Существенными признаками электронного документа, – пишет А.П. Вершинин, – являются его содержание (информация) и форма (технический электронный носитель информации). Электронным документом является информация, зафиксированная на электронных носителях и содержащая реквизиты, позволяющие ее идентифицировать. Информация, сведения, данные являются терминами-синонимами» [9].
В.А. Мещеряков, в свою очередь, ввел понятие «виртуальный документ» и определил его как «совокупность информационных объектов, создаваемую в результате взаимодействия пользователя с электронной информационной системой» [10].
Д.Б. Игнатьев разделил документы-доказательства по форме их представления, указав на то, что они «могут содержать сведения, зафиксированные как в письменной, так и в иной форме: в виде фото- и киносъемки, звуко- и видеозаписи, кодов, шифров, электронных документов, автоматической самозаписи и других носителей информации, фиксируемой с помощью всевозможных научно-технических средств» [11].
П. Зайцев определил электронный документ как источник судебного доказательства и предложил понимать под ним «сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по делу, записанные на перфокарту, перфоленту, магнитный, оптический, магнитооптический накопитель, карту флэш-памяти или иной подобный носитель, полученные с соблюдением процессуального порядка их собирания» [12].
Более конкретно относительно исследуемой дефиниции высказался И.Н.Подволоцкий: «Электронный документ, – пишет он, – это любые сведения, хранимые, обрабатываемые и передаваемые с помощью автоматизированных информационных и телекоммуникационных систем, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном уголовно-процессуальным законодательством, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, полученные с соблюдением процессуального порядка их собирания и приобщенные к уголовному делу специальным постановлением (определением)» [13].
Противоположную позицию по рассматриваемому вопросу очень четко сформулировала Е.Ю.Сабитова. В своей диссертационной работе она подробно исследовала понятие и признаки документа, изложенные в части юридической литературы и отдельных федеральных законах, и с уголовно-правовой точки зрения определила документ сначала как «созданный человеком материальный носитель, на котором информация отображена в виде символов и сигналов и который предназначен для ее хранения и передачи во времени и пространстве» [14, с.11], а затем, видимо, так до конца и не определившись, как «созданный человеком материальный носитель, с зафиксированной на нем информацией, имеющей юридическое значение, составленный по установленной нормативным актом форме и обладающий необходимыми реквизитами» [14, с. 12]. Похожие определения мы находим в работах и других авторов, приверженных данному течению научной мысли, например: Б.Т. Безлепкина, П.М. Зуева, Л.М. Карнеевой, А.Н. Копьевой, А.А. Кузнецова, Н.А. Кузнецовой, Т.Э. Кукарниковой, В.А. Образцова, Ю.Н. Прокофьева, Н.П. Царевой, Н.П. Яблокова и А.Н. Яковлева. Определение документа-доказательства как материального носителя, содержащего сведения, представляется в корне неправильной, поскольку оно входит в противоречие с действующим уголовно-процессуальным законодательством: «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в определенном УПК порядке, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» (ст. 74 ч. 1 УПК РФ). Данные сведения могут быть зафиксированы на любом материальном носителе как человеком – являться продуктом (отражением) мысленной деятельности конкретного лица, так и автоматом (без участия человека по установленному алгоритму) – быть результатом (отражением) работы программы для ЭВМ. В качестве примера можно привести документы, созданные следующими автоматическими регистрирующими устройствами и системами: бортовым самописцем транспортного средства («черным ящиком»); банкоматом; системой охранного видеонаблюдения; системой учета соединений абонентов в сети Интернет или электросвязи; системой контроля и мониторинга окружающей среды.
Более конкретно по исследуемому вопросу высказал А.С. Кобликов: «В документах как доказательствах, – пишет он, – важно их содержание, и не имеет существенного значения материал, на котором они исполнены, внешний вид, если он более или менее обычен. В документах – вещественных доказательствах важны их признаки как индивидуально определенных, уникальных предметов, вещей» [15].
Анализ части 2 статьи 74 УПК РФ и смежных с ней статей показывает, что электронные документы допускаются в качестве доказательств лишь как вещественные доказательства (ст. 81 УПК РФ) и иные документы (ст. 84 УПК РФ).
На основании вышеизложенного представляется возможным заключить следующее:
1. Электронный документ – это сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах в электронно-цифровой форме, зафиксированные на машинном носителе с помощью электромагнитных взаимодействий либо передающиеся по каналам электросвязи посредством электромагнитных сигналов с реквизитами, позволяющими идентифицировать данные сведения.
2. Электронный документ будет признаваться доказательством по уголовному делу при наличии хотя бы одного из следующих условий:
· если он служил орудием преступления;
· сохранил на себе следы преступления;
· является предметом преступления;
· является имуществом, ценной бумагой и иной ценностью, полученной в результате преступных действий либо нажитой преступным путем;
· может служить средством для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела;
· если изложенные в нем сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.
Литература:
1. См.: Пластиковые карты. 4-е изд. перераб. и доп. – М., 2002. – С. 179.
2. По данным ГИЦ МВД России.
3. Подробнее см.: Лисиченко В.К. Криминалистическое исследование документов (правовые и методологические проблемы): Дис. … докт. юрид. наук. – Киев, 1973. – С. 49-56.
4. См.: Мурадьян Э. Машинный документ как доказательство в гражданском процессе // Сов. юст. – 1975. – № 22. – С. 12.
5. См.: НТР: проблемы и решения. – М., 1987. – № 19. – С. 4-5.
6. См.: Першиков В.И., Савинков В.М. Толковый словарь по информатике. – М., 1991. – С. 89.
7. См.: Борковский А.Б. Англо-русский словарь по программированию и информатике (с толкованиями): Ок. 6000 терминов. – М., 1992. – С. 95.
8. См.: Городов О.А. Комментарий к ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации». – СПб., 2003. – С. 25-26.
9. Вершинин А.П. Электронный документ: правовая форма и доказательство в суде. – М., 2000. – С. 40-41.
10. Мещеряков В.А. Механизм следообразования при совершении преступлений в сфере компьютерной информации // Известия тульского государственного университета. Серия: Современные проблемы законодательства России, юридических наук и правоохранительной деятельности. Вып. 3. – Тула, 2000. – С. 167.
11. Игнатьев Д.Б. Документы как доказательства по делам о налоговых преступлениях: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2001. – С. 13.
12. Зайцев П. Электронный документ как источник доказательств // Законность. – 2002. – № 4. – С. 44.
13. Подволоцкий И.Н. Правовые и криминалистические аспекты понятия «документ» // «Черные дыры» в российском законодательстве. – 2003. – № 2. – С. 125.
14. См.: Сабитова Е.Ю. Документы как признак преступлений в сфере экономики: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Челябинск, 2003. – 23 с.
15. Кобликов А.С. Виды доказательств // Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под ред. В.П. Божьева. 2-е изд., испр. и доп. – М., 2000. – С. 189.
Виталий Вехов
Полковник полиции, доктор юридических наук, профессор кафедры организации следственной работы факультета повышения квалификации Волгоградской академии МВД России
Статьи по теме:
- Установление единого источника происхождения поддельных денежных билетов Банка России при проведении технико — криминалистической экспертизы документов.
- Программные инструменты криминалистов: можно ли нарушить закон в онлайне и остаться не пойманным?
- Методика расследования преступлений в сфере компьютерной информации.
- Определение модели лазерного принтера по распечатанному документу.
