Одна из важнейших задач российской криминалистики состоит в разработке методов оптимизации следственной деятельности. В настоящее время она приобрела особую актуальность в связи с громадным ростом, усложнением и качественным изменением преступности, серьезным обновлением кадрового состава правоохранительных органов и утратой ими в значительной мере профессионального опыта.
Повышение эффективности предварительного следствия зависит от серьезного теоретического исследования организационно-управленческих проблем данного рода деятельности, и в частности от разработки такого элемента криминалистического планирования, как определение наиболее рациональной последовательности проведения следственных действий, оперативно-розыскных, организационных и иных мероприятий.
В настоящей статье делается попытка осветить некоторые наиболее сложные нюансы данной проблемы, максимально сократить разрыв между теорией и практическими рекомендациями. С этой целью предлагается рассмотреть несколько вопросов: состояние теоретических разработок, факторы, влияющие на последовательность проведения следственных действий, оперативно-розыскных, организационных и других мероприятий, их значение для определения вышеуказанной последовательности. Кроме того, предлагаются рекомендации по установлению очередности при выполнении данных действий и мероприятии.
1. Названная проблема затрагивается в частных криминалистических теориях, посвященных программированию и алгоритмизации расследования, сетевому планированию и управлению, тактическим операциям и комбинациям, этапам расследования.
1.1. В рамках теории криминалистического программирования и алгоритмизации расследования эти вопросы излагаются в том направлении, которое понимает под программой, или алгоритмом, т.е. упорядоченным перечнем, следственные действия, оперативно-розыскные и иные мероприятия.1 Сторонники данного направления исходят из положения, что типичность следственных ситуаций позволяет сформулировать типовые комплексы (алгоритмы, программы) действий следователя, оперативного работника органа дознания.
При всей правомерности такой посылки (от типовой следственной ситуации к типовой программе, алгоритму расследования) указанное направление достаточно уязвимо по нескольким моментам.
Во-первых, в криминалистическом программировании и алгоритмизации при разработке рекомендаций по расследованию преступлений фактически учитываются отдельные аспекты следственной ситуации, а как правило, лишь имеющаяся первоначальная информация о происшествии, в то время как понятие следственной ситуации не сводится только к информации о преступлении. Она (ситуация) предполагает учет следователем собственных сил, средств и возможностей, психологических (конфликтность/бесконфликтность) и других факторов. Непринятие учеными во внимание указанных элементов следственной ситуации ставит под сомнение практическую значимость предлагаемых ими программ и алгоритмов, свидетельствует о большой схематичности в описании последовательности рекомендуемых действий и прочих мероприятий.
Во-вторых, процесс расследования рассматривается только с организационной стороны, как система следственных действий и иных мероприятий, в то время как названный процесс является прежде всего информационно-познавательным, борьбой за доказательственную информацию. Наверное, никто не будет оспаривать тезис, что выполняемые следователем и оперативными работниками действия и мероприятия не являются самоцелью. В конечном счете имеет значение не то, какие и сколько следственных действий, предусмотренных алгоритмом (программой) будет проведено, а то, какие доказательства будут получены в ходе их выполнения. Однако именно это и не учитывается при таком подходе к алгоритмизации, или программированию, расследования. Акцент делается на деятельностном начале, а информационно-познавательная сторона не принимается во внимание расследования, т.е. упускается из виду и управленческий аспект следственной работы, так как он в первую очередь представляет собой неучитываемый информационный процесс, предполагающий обратную связь, т.е. получение определенных сведений о результатах управления и их учет в дальнейшем. Сторонники этого направления, опасаясь попасть впросак, нередко стремятся избежать категоричности в своих рекомендациях, в связи с чем делают оговорку, что предлагаемые ими алгоритмы или программы, являются «гибкими», т.е. последовательность предлагаемых следственных действий и прочих мероприятий может меняться в зависимости от развития следственной ситуации. Будучи правильной, указанная оговорка во многом обесценивает присущую алгоритмам и программам подобного рода ту, наверное, их единственную привлекательность, которая связана с определением в названных рекомендациях очередности следственных и других действий и мероприятий.
1.2. В теории сетевого планирования и управления (СПУ) расследованием рассматриваемая проблема также практически не разработана. Сторонники этого направления в основном делают акцент лишь на отдельных элементах технологии построения сетевых графиков следствия. Процедура создания графиков состоит из составления полного списка всех планируемых но делу следственных действий и иных мероприятий, установления последовательности их проведения, расчета времени, необходимого на проведение каждого отдельного действия (мероприятия) и на ход расследования в целом, определения самого продолжительного (критического) варианта расследования, выбора и графического закрепления наиболее экономного, с точки зрения временных затрат, пути расследования.
Из всех элементов технологии сетевого планирования, наверное, только последний (графическое отражение плана расследования) не вызывает особой сложности. Уже первый этап (составление полного списка всех предполагаемых действий и мероприятий) представляет серьезную трудность, поскольку в начале расследования практически невозможно предсказать, как будет проходить работа по уголовному делу, какие следственные действия, оперативно-розыскные, организационные и другие мероприятия придется проводить по мере получения новой информации. Поэтому нельзя точно прогнозировать время, необходимое для производства всего следствия.
Несмотря па наличие формулы, позволяющей теоретически рассчитать время, необходимое для проведения того или иного действия (мероприятия), практически это крайне трудно сделать, когда речь заходит об учете человеческого фактора. К тому же, делая в основном акцент на деятельностной стороне расследования, метод СПУ не ориентирован на учет информационно-познавательного аспекта в работе следователя. Например, можно с известной степенью точности представить себе, сколько времени уйдет на допрос обвиняемого, но нельзя предсказать, будет ли получена в ходе данного следственного действия доказательственная информация и как это отразится на ходе дальнейшего расследования. Эта задача выходит за рамки сетевого планирования, поскольку его цель — разработать оптимальный, с точки зрения временных затрат, вариант расследования и придать ему наглядность.
Эти недостатки СПУ2 связаны с вопросом определения очередности следственных действий и иных мероприятий и влияют на указанную последовательность. Не зная точно всего объема предстоящей работы и определяя весьма примерно время, необходимое для реализации того или иного варианта следствия, довольно сложно установить критический (самый продолжительный) путь. В связи с этим трудно предложить наиболее оптимальную последовательность при осуществлении расследования, поскольку она, в частности, определяется за счет поиска вариантов сокращения критического пути, в том числе изменением очередности в проведении следственных действий и других мероприятий, привлечением к расследованию дополнительных сил и средств, перехода от последовательного выполнения названных действий и мероприятий к параллельному (одновременному).3
Использование метода СПУ расследованием существенно затрудняется в связи с неясностью факторов, влияющих на определение очередности следственных действий, оперативно-розыскных, ревизионных, организационных и других мероприятий. Данные факторы приводятся отрывочно, без серьезного освещения их значения. Так, А.М.Ларин мимоходом указывает, что «процессуальный порядок расследования и объективная природа собирания доказательства обусловливают для ряда действий определенную последовательность».4
Применительно к этому же вопросу Ц.Цеков и М.Циплика пишут: «При использовании сетевого метода планирования (в отличие от традиционного) событие преступления и связанные с его объяснением проблемные ситуации следователь должен разделить на отдельные эпизоды и частные проблемные ситуации, связанные между собой причинной связью, логической или временной последовательностью».5 Они же уточняют: «Для каждого эпизода определяются вопросы, состоящие с ним в причинной или логической зависимости… Потом следователь, исходя из этих вопросов, определяет следственные действия, необходимые для их разрешения… Исходя из выделенных зависимостей, следователь составляет перечень (программу) действий с обозначением рабочего горизонта, номера узла, описания действия, длительности производства, даты производства и т.д.»6
Буквально в нескольких словах упоминает о факторах, влияющих на очередность расследования, и А.А.Эйсман: последовательность планируемых по делу следственных и иных действий устанавливается с учетом: «а) процессуальных и иных требований… б) возможности проведения ряда действий одновременно…».7
1.3. Проблема очередности проведения следственных действий и прочих мероприятий в процессе расследования до сих пор не решена и в рамках теории тактических операций и комбинаций. Эта теория появилась в начале 70-х годов, однако до настоящего времени в основном идет спор о самих понятиях «тактическая операция» и «тактическая комбинация», соотношениях данных понятий, классификации тактических операций, о том, к какому разделу криминалистики (тактике или методике) относятся тактические операции. Практических же рекомендаций по проведению тактических операций и комбинаций крайне мало. Открытым остается вопрос о месте тактической операции и комбинации в общем плане расследования, задачах, на решение которых направлены указанные операции, принципах организации этих операций и др.
1.4. Некоторые шаги по проблеме определения последовательности при производстве предварительного следствия сделаны в рамках частной криминалистической теории, посвященной этапам расследования. Так, применительно к рассматриваемой проблеме А.А.Закатов пишет: «При решении вопроса о порядке проведения следственных действий нужно неукоснительно соблюдать процессуальные правила».8 По его мнению, в условиях быстро меняющейся следственной ситуации тактически оправданно первоочередное производство таких следственных действий, которые: а) не терпят отлагательства, обеспечивают фиксацию способных исчезнуть следов; б) направлены на предупреждение других преступлений или устранение вредных последствий совершенного преступного деяния; в) способствуют решению па первоначальном этапе задач, результаты которых влияют на направление следствия и его возможности, устранение информационной неопределенности; г) требуют значительного времени для их производства; д) имеют значения для проверки нескольких версий; е) направлены на нейтрализацию попыток виновного лица воспрепятствовать расследованию и установлению истины по делу.4
А.А.Закатов предлагает также «соблюдать логическую очередность следственных действий для того, чтобы в результате производства предыдущего действия были получены данные, которые могут быть использованы при проведении последующих».10 А применительно к очередности следственных действий па первоначальном этапе расследования он считает необходимым учитывать типовую следственную ситуацию, характер исходных данных, их источник, конспиративность.11
Указанные А.А.Закатовым положения могут быть положены в основу определения данной очередности и на других этапах расследования. Однако несмотря на весомый вклад автора в разработку данной проблематики, вышеназванные положения нельзя рассматривать как сложившуюся теорию, поскольку нечетко отработан ее понятийный аппарат, не показано значение каждого из условий, влияющих па порядок расследования. Кроме того, па последовательность проведения следственных действий и иных мероприятий оказывают влияние и другие факторы, не указанные А.А.Закатовым. Высказанные им положения тем более не могут рассматриваться в качестве метода организации расследования, так как он должен, в отличие от теории, обладать большей рейдирующей функцией.
2. Следственная практика и криминалистическая теория бесспорно свидетельствуют, что никакой пригодной па все случаи жизни оптимальной последовательности проведения следственных действий и иных мероприятий просто не существует. Она зависит от требований уголовно-процессуального закона, а также от множества материальных, информационных и других факторов, образующих следственную ситуацию.
Проводимое па базе Института повышения квалификации прокурорско-следственных работников Прокуратуры РФ изучение названной проблемы показывает, что из-за ее сложности на практике следователи немогут реально учесть все факторы, влияющие на очередность выполнения процессуальных и прочих действий. Процесс принятия решения в ходе расследования во многом имеет оттенок искусства и с большим трудом поддается анализу. Объясняется это разными причинами, в том числе ограниченными возможностями человека держать одновременно в сознании (оперативной памяти) 7 (±2) объектов информации (в данном случае фактора), которых в действительности (при расследовании) значительно больше. К этому добавляется принципиальная невозможность свести учет данных факторов к какому-либо одному количественному показателю, позволяющему использовать математический аппарат, дающему возможность сравнить различные варианты решений и выбрать лучший из них, а также оценить, в какой мере выбранное решение позволяет достичь намеченной цели. Указанная невозможность обусловлена тем, что само понятие эффективности расследования является сложносоставным и включает в себя плохо согласующиеся между собой элементы: а) выполнение многочисленных предписанных уголовно-процессуальным законом сложных задач; б) решение этих трудоемких задач в максимально короткие сроки при минимуме материальных и иных затрат. В связи с этим совершенно очевидно, что нельзя говорить об эффективности расследования, когда в качестве критерия его оценки берется только один, например временной, фактор, а расследование же хотя и осуществляется в минимально короткие сроки, но с нарушениями требований закона. Точно так же нельзя говорить об эффективности, когда расследование производится в соответствии со ст.20 УПК РФ, но значительно превышая установленные законом сроки.
Кроме того, одна из причин связана с недостаточным уровнем развития научных средств, предназначенных для решения подобных проблем. Существует даже мнение, что в решении сложных проблем, связанных с большими неопределенностями, уровень развития системного анализа таков, что оптимизация в подлинном смысле не может быть достигнута или даже предпринята, а человек по своей природе не способен к исчерпывающему пониманию данных проблем, требующих учета многих взаимодействующих факторов.12
Помимо приведенных факторов выбор оптимального решения затрудняется и другими, прежде всего тем, что следователю часто приходится принимать решение, не имея достаточной и достоверной информации, в условиях «риска наступления дополнительных негативных последствий»13 и конфликта между разными сторонами в уголовном процессе. В последнем случае он вынужден учитывать цели противоборствующей стороны, а также «те решения, которые принимают его противники и которые ему самому, вообще говоря, неизвестны».14
Из вышесказанного следует, что в настоящее время пет единственно верного ответа на вопрос о том, какое из принимаемых следователем решений можно назвать оптимальным. По сути дела, можно лишь стремиться к оптимизации расследования (поиску наилучшего решения), при этом зная, что оно, как и абсолютная истина, недостижимо.
В связи с этим возникает вопрос: каковы должны быть пути поиска оптимальных решений, т.е. надо ли объективизировать этот процесс, стараться сделать его максимально осознанным, в определенной мере аналитическим, или же следует признать, что процесс оптимизации возможен только на подсознательном уровне с помощью эвристического метода? Существует несколько точек зрения по этому поводу и в классической теории управления, и в криминалистике.
С одной стороны, считается, что в сложных случаях решение может быть принято только на эвристическом уровне.15 С другой — иное мнение, основанное на вере в логические возможности человека и па сочетании их с эвристическим подходом, т.е. на системном анализе, который позволяет преодолеть трудности, возникающие при принятии решения. Попытка проанализировать имеющуюся ситуацию дает принимающему решение четкое представление о том, что он должен знать, чтобы его решение было рациональным. «Даже если он не знает всего, что должен знать, и не располагает всей необходимой информацией, простое знание того, что ему нужно, обеспечивает, как правило, лучшую основу для принятия решения».16 Пытаясь проанализировать и оценить имеющуюся информацию о преступлении, учесть собственные силы и средства, следователь, даже не справляясь до конца логическими средствами со стоящей перед ним задачей, создает предпосылку для более обоснованного интуитивного решения.
Вторая точка зрения больше соответствует задачам криминалистики как науки познавать скрытые закономерности, существующие в данной области. Сознательный учет мыслительных операций, которые обычно проходят при принятии решения на неосознанном уровне, позволит выделить в этом процессе методологическое начало и перейти в дальнейшем к программированию расследования с помощью ЭВМ.
Предпринимая дальнейшее рассмотрение проблемы, мы сознаем, что оно в известной мере имеет недостатки, поскольку исследование — всегда некоторое упрощение реально существующих вещей, абстрагирование от несущественного, выделение главного.
Первым шагом по пути оптимизации решений является группировка различных факторов, влияющих на очередность проведения следственных и других действий. Она должна быть проведена с таким расчетом, чтобы количество групп не превышало возможность человеческого сознания (оперативной памяти) удерживать одновременно 7 (±2) несвязанных объектов информации. Представляется, что группировка факторов позволит сразу несколько упростить стоящую проблему учета множества факторов.
Однако уже на этом этапе возникает серьезное препятствие, которое будет влиять па все последующее исследование. Нет ясности, какие критерии должны лежать в основе вышеуказанной группировки факторов. К примеру, если в качестве критериев группировки взять элементы понятия эффективности расследования -а) выполнение многочисленных предписанных уголовно-процессуальным законом сложных задач, б) решение этих задач в максимально короткие сроки при минимуме материальных и иных затрат — и их подробно раскрыть, то все-таки не удается с их помощью выполнить четкую классификацию факторов по группам. Это обусловлено тем, что как сами названные элементы, так и входящие в них предписания процессуального закона достаточно тесно связаны друг с другом. Так, требование закона, направленное на сохранение имеющейся и получение дополнительной информации с целью обеспечения всесторонности, полноты и объективности расследования, тесно связано с требованиями об обеспечении прав и свобод граждан, общественных и личных интересов, о проведении следственных действий в определенной последовательности, а также с требованием проведения указанных действий в установленные сроки. Например, согласно ст. 123 УПК РФ задержанный подозреваемый должен быть допрошен немедленно, а в случае невозможности это сделать, допрос должен быть проведен не позднее 24 часов с момента задержания. Такая правовая норма не только направлена на охрану прав задержанного, но и способствует получению от него полной информации о преступлении, тем самым косвенно влияя на сроки следствия.
В связи с этим предлагаемая ниже группировка факторов, влияющих на последовательность проведения следственных и иных действий, носит во многом интуитивный характер. Она основана па идее о взаимосвязанности отдельных факторов между собой и проводится с тем расчетом, чтобы объединить близкие из них по смыслу в более широкие категории и при этом устранить те, которые выражают по сути одно и то же, но в разных терминах. Последнее позволяет устранить «двойную бухгалтерию», т.е. двойной учет одного и того же по-разному сформулированного фактора.
Кроме группировки факторов для практической деятельности необходимо установить их значимость, поскольку все они важны в разной мере. Учет значимости факторов будет оказывать влияние на последовательность следственных и иных действий. Как показывают исследования, проводимые на базе Института повышения квалификации прокурорско-следственных работников Прокуратуры РФ (далее — Институт), оценить значение каждого из обобщенных факторов бывает непросто. Экспертная оценка, к которой привлекались слушатели Института, в отношении отдельных факторов дает достаточно разноречивые результаты. В дальнейшем мы будем придерживаться ее результатов.
2.1. Важнейшим условием, влияющим на очередность следственных действий и иных мероприятий, является обобщенный фактор, который объединяет различные требования уголовно-процессуального закона. В ряде случаев в УПК РФ прямо или косвенно предусматривается последовательность следственных действий. Так, допрос всегда предшествует очной ставке, опознанию, проверке показаний на месте (осмотру с участием конкретного лица), следственному эксперименту. Нарушение этого положения приводит к тому, что полученные доказательства теряют такое качество, как допустимость, и попросту обесцениваются.
В некоторых случаях закон совершенно конкретно устанавливает, когда или в течение какого времени должно быть проведено то или иное следственное действие. Например, согласно ст. 148 УПК РФ обвинение должно быть предъявлено «не позднее двух суток с момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а в случае привода — в день привода». В соответствии со ст. 150 УПК РФ допрос лица производится «немедленно после предъявления ему обвинения».
В отдельных же случаях последовательность следственных действий не задается четко законом, но предполагается им. Так, УПК РФ требует, чтобы принятию каких-либо важных процессуальных решений, ограничивающих права и свободы граждан (о привлечении в качестве обвиняемого, заключении под стражу, обыске и др.), предшествовал сбор доказательств, который осуществляется путем производства определенных следственных действий. Помимо этого в УПК РФ есть нормы, устанавливающие следователю определенные временные рамки, в течение которых должно быть принято то или иное процессуальное решение. Данные временные требования, например, четко сформулированы в ст.90 и 122 УПК РФ. Они определяют те сроки, в пределах которых может производиться изоляция подозреваемого. Указанные процессуальные нормы в неявной форме заставляют выделять те следственные действия, которые необходимо провести в первую очередь. Игнорирование перечисленных требований ведет к нарушениям норм уголовно-процессуального закона и низкой эффективности расследования.
Однако учет только названного фактора не решает до конца задачу определения очередности проведения следственных действий, а лишь устанавливает некоторые предписанные законом ограничения в этом вопросе. Например, даже в тех случаях, когда УПК РФ устанавливает четкую последовательность (допрос — очная ставка, допрос — опознание), совершенно очевидно, что между названными следственными действиями могут быть проведены и какие-то другие, очередность которых не задается рассматриваемым обобщенным фактором.
2.2. Следующим, наиболее важным по значимости, является фактор неотложности. Он объединяет в себе ряд условий, при которых следственные и иные действия должны проводиться немедленно и безотлагательно с целью обеспечения сохранности информации и предотвращения возможной утраты доказательств в силу объективных, субъективных и иных причин. Так, по объективным причинам в первую очередь необходимо проводить такие следственные и другие действия, возможность осуществления которых или их результативность в связи с природными и иными обстоятельствами оказывается под вопросом в случае промедления. К примеру, в ряде случаев целесообразно начинать работу по делу с осмотра открытого места происшествия, чтобы не опасаться уничтожения каких-либо следов из-за погодных условий или передвижения людей. С учетом этого фактора всегда необходимо сразу проводить такие действия (осмотры, получение образцов для последующих экспертных исследований, освидетельствования), которые позволяют отыскать любые легкоуничтожимые следы.
По субъективным причинам, связанным с противодействием следствию со стороны виновного и иных заинтересованных лиц, следует стремиться к тому, чтобы в первую очередь максимально локализовать, а при возможности и полностью устранить попытки такого противодействия. Например, осуществлять в первую очередь такие действия, которые препятствуют преступнику скрыться от суда и следствия, уничтожить или исказить подлинные либо создать ложные доказательства. С этой целью следователю необходимо прогнозировать возможные, в том числе ответные, действия виновного, объективно оценивать состояние доказательственной базы, выявлять в ней слабые места, которые могут быть использованы преступником, и работать па опережение указанного лица.
По морально-этическим причинам, связанным с уголовно-процессуальным законом, к числу неотложных должны быть отнесены такие действия, цель которых предупредить новые преступления и устранить наступившие вредные последствия.
Необходимо отметить, что речь идет лишь о причинах, в силу которых процессуальное действие приобретает статус неотложного. Дать же перечень действий, которые всегда будут неотложными, просто невозможно, поскольку любое из процессуальных действий вне зависимости от стадии расследования с учетом сложившейся следственной ситуации может приобрести вышеуказанный статус. Перечень же неотложных действий, перечисленных в ст. 119 УПК РФ, имеет значение только для органов дознания, причем на первоначальном этапе расследования — до передачи дела следователю.
Использование указанного фактора позволяет выделить чувствительные ко времени следственные действия и мероприятия, а также значительно упростить задачу определения последовательности их проведения за счет простого разделения данных действий и мероприятий на неотложные и последующие, а в числе неотложных — самые неотложные действия. Этим ею функциональное предназначение и исчерпывается, поскольку дальнейший процесс упорядочения следственных и иных действий, как попавших в разряд неотложных, так и отнесенных к числу последующих, осуществляется с помощью других обобщенных факторов.
2.3. На третьем месте по значимости слушатели Института обычно ставят такой обобщенный фактор, как важность определенной задачи расследования. Используя его для определения очередности запланированных следственных и иных действий, из их числа в группе неотложных и последующих действий (в каждой отдельно) выделяются те, которые направлены па проверку сразу нескольких версий или самой перспективной версии, решение наиболее важных (узловых) задач раскрытия и доказывания на той или иной стадии расследования. Например, но делу об убийстве неустановленного лица на первоначальном этапе крайне важно установить личность потерпевшего, поскольку от этого зависит целый ряд направлений в ходе расследования, его окончательные результаты и др. На последующих этапах наибольшую важность будут приобретать другие задачи (виновность лица и т.п.). Выделенные с помощью указанного фактора следственные и иные действия наряду с отнесенными к числу неотложных, подлежат первоочередному выполнению.
Если важных задач расследования и связанных с ними процессуальных и иных действий много, то их также необходимо проранжировать по степени важности. В ряде случаев сделать это бывает непросто, кроме того, остается открытым вопрос об определении очередности прочих (не попавших в разряд важных) действий. Решить данные проблемы можно с помощью других факторов.
2.4. Последовательность следственных и иных действий зависит от логической взаимосвязанности решаемых в ходе расследования задач. Наиболее ярко это проявляется при расследовании преступлений, связанных с нарушением правил техники безопасности, загрязнением водных объектов и атмосферного воздуха. Так, если преступное деяние совершено в условиях неочевидности, установить виновное лицо можно только после того, когда появится информация о вредном веществе, пути его попадания в природную среду, источнике загрязнения, времени сброса или выброса и т.д.
Этот фактор играет большую роль и при определении последовательности в работе по уголовному делу, и по другим составам преступления, особенно там, где необходимо максимально согласовать между собой следственные, оперативно-розыскные и иные действия (вызов подозреваемого или обвиняемого на активные действия, которые контролируются). Так, следователь может специально «проговориться» о возможном обыске у допрашиваемого, за которым установлено наблюдение. Если данное лицо действительно попытается перепрятать скрываемый предмет, то оно может быть задержано в ходе такой попытки.
О факторе взаимосвязанности решаемых в ходе расследования задач, который для краткости назовем «логикой задач расследования», писал еще И.Н.Якимов: «Следствие не должно быть совокупностью случайно и бессистемно предпринятых процессуальных действий, а должно являть собой единое, логически стройное целое, в котором каждый последующий этап развития должен вытекать из предыдущего, как логическое следствие из его причины».17
Аналогичной точки зрения придерживается и современная криминалистика. Так, В.И.Гончаренко — пишет, «что на каждом этапе (расследования. — С.К.) принимается такое решение, которое обеспечивает оптимальное продолжение процесса относительно достигнутого в данный момент результата».18 Подобного взгляда придерживаются В.А.Гуняев и А.Н.Басалаев: «План расследования представляет собой систему действий следователя, построенную с таким расчетом, чтобы каждое предшествующее действие информационно и тактически подготавливало последующие, а каждое последующее в свою очередь органически вытекало из предыдущего».19
Указанный фактор позволяет упорядочивать на любой стадии расследования взаимосвязанные следственные действия и другие мероприятия. При этом сначала упорядочиваются те действия, которые попали в разряд неотложных и важных. Аналогичная процедура осуществляется и по отношению последующих процессуальных действий, оперативно-розыскных и прочих мероприятий.
Однако не все действия логически связаны между собой, поэтому рассматриваемый фактор не позволяет полностью решить задачу определения последовательности проведения следственных действий, оперативно-розыскных и других мероприятий. Для ее решения приходится привлекать иные факторы, иерархию которых, как показывают результаты опросов слушателей Института, определить достаточно сложно. В связи с этим дальнейшая последовательность, в которой ниже приводятся факторы, влияющие на очередность при проведении следственных и иных действий, во многом носит интуитивный, условный характер.
2.5. При определении последовательности проведения следственных и других действий следователю приходится принимать во внимание предположительную информационную ценность результата от того или иного действия. Предпочтение в первую очередь отдается действиям, которые позволяют получать как можно более объективную информацию (экспертизам, осмотрам). Однако бывают исключения, продиктованные тактическими соображениями, когда необходимо сначала проводить действия, направленные на получение субъективной, а затем объективной информации. Например, необходимо провести обыск и осмотр жилища, где проживало исчезнувшее лицо. К участию в указанных действиях привлекается родственник пропавшего без вести, поскольку без него сложно решить задачи обыска и осмотра. Вместе с тем па этот момент нельзя исключить версию о возможной причастности родственника к исчезновению и есть опасения, что в ходе обыска или осмотра данное лицо может получить определенную информацию и воспользоваться ею в дальнейшем. Поэтому сначала следует допросить данного родственника, чтобы лишить его в дальнейшем возможности скорректировать свою позицию защиты, и только после этого провести обыск или осмотр.
Информационную ценность как фактор, влияющий на порядок выполнения следственных действий, приходится учитывать и в тех случаях, когда речь идет о выборе дающих объективную информацию, но конкурирующих действий. Например, часто возникает вопрос, какую экспертизу проводить с одним и тем же объектом в первую очередь. При этом приходится учитывать возможность уничтожения вещественного доказательства в ходе определенных исследований.
2.6. На очередность следственных и иных действий влияет фактор времени, лимитирующий общие сроки расследования. Учитывая это, следователю приходится принимать во внимание примерную продолжительность определенных действий и выбирать наилучшую последовательность их проведения. Так, по сложившемуся правилу, экспертизы, производство которых занимает много времени, назначаются в начале расследования с тем расчетом, чтобы следователь в дальнейшем мог уложиться в установленные законом сроки следствия. Это правило полностью соответствует рекомендациям системного подхода. Еще в начале нашего века А.А.Богданов хорошо подметил и сформулировал общее положение, имеющее значение для любых динамических систем: «Скорость эскадры… определяется наименьшей из скоростей ее отдельных единиц».20
С учетом этого же фактора, при наличии возможностей осуществлять расследование не последовательно, а параллельно, целесообразно сначала организовать работу других лиц (оперативных работников, экспертов и т.п.). Это также позволяет сокращать сроки следствия.
Однако данный фактор позволяет упорядочить далеко не все следственные действия, а только долгосрочные, в связи с чем возникает необходимость учитывать при определении очередности и другие факторы.
2.7. Последовательность следственных и иных действий во многом определяется сложными тактическими факторами, основанными на базе праксеологии, теории игр, судебной психологии и других наук. Наиболее полно, называя их методами борьбы, сформулировал данные факторы Р.С.Белкин:
«концентрация доказательств или направленных действий в решающем столкновении с учетом наиболее уязвимых мест противодействующей стороны»;
— «раздробление сил и средств противодействующей стороны»;
«создание условий, неблагоприятных для достижения целей противной стороны и способствующих реализации планов следователя»;
— «использование сил и средств противодействующей стороны в своих целях»;
— «использование фактора внезапности»;
— «создание «резервов» сил и средств»;
— «предвосхищение событий»;
— «уклонение от столкновения в невыгодных условиях при неблагоприятном соотношении сил и средств, или … тактика выжидания»;
— «побуждение противной стороны к действиям в неблагоприятных для нее условиях»;
— «угроза нежелательными для противной стороны действиями»;
— «сокрытие своей информации и дезинформация»;
— «применение новых приемов и средств, не известных противодействующей стороне»;
— «синхронизация действий»;
— «воздействие на нравственную и эмоциональную сферу противодействующей стороны, вызывающее невыгодный для нее эффект».21
К вышесказанному можно лишь сделать некоторые дополнения и уточнения. Это касается положения о «сокрытии информации». Следователь должен также учитывать принцип конспиративности, осуществлять действия в такой последовательности, чтобы не рассекретить агентуру оперативных служб. Рекомендацию о дезинформации нужно понимать не как ложь со стороны следователя, а как максимальное поддержание противоборствующей стороны в состоянии информационного вакуума, неосведомленности о состоянии и перспективах расследования.
Практика показывает, что при определении последовательности следственных и иных действий приходится учитывать общественное или должностное положение заподозренного. При этом проявляется следующая закономерность; чем выше по социальной лестнице находится заподозренный, тем больше времени уходит на сбор уличающих его доказательств и тем дальше во времени отодвигается непосредственная работа с ним.
2.8. Выше речь шла в основном об объективных условиях, влияющих на очередность следственных и других действий. Вопрос же о субъективных факторах, в частности о факторе учета следователем собственных сил и средств, роль которого также чрезвычайно важна для определения последовательности, ранее практически не затрагивался, хотя и имеет большое значение в современных условиях. Вольно или невольно при планировании приходится принимать во внимание возможность выполнения определенного действия в конкретных условиях. Так, большинство следователей, работающих в удалении от крупных центров, считают проведение целого ряда экспертиз нереальным или сложповыполнимым делом в связи с отсутствием необходимых экспертов, денежных средств или в силу других объективных причин, устранение которых может занимать очень много времени, что, в свою очередь, оказывает влияние на последовательность следственных действий и иных мероприятий.
Данный фактор, тесно связанный с общими положениями праксеологии (пауки о рациональной деятельности), предполагает экономию следователем имеющихся сил и средств. Для этого, например, в первую очередь целесообразно:
— выполнять сначала наиболее простые, менее затратные и трудоемкие действия, и только потом сложные мероприятия;22
— работать по тем версиям, по которым больше достоверной информации и которые в силу этого более легко проверяются, т.е. идти от простого к сложному;
— сосредоточивать усилия па самом слабом месте в защите подозреваемого или обвиняемого;
— сосредоточивать усилия па самом «слабом звене» в преступной группировке, например, на лице, которое может чистосердечно раскаяться.
Кроме того, с позиции экономии сил и средств, работа на месте, которое удалено от обычного местонахождения следователя, целесообразно сразу проводить весь комплекс следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Указанное положение имеет особое значение для следователей, работающих в условиях неразвитой транспортной сети (сельской местности, северных районах и т.п.), в связи с отсутствием у них возможности самим повторно прибыть в район происшествия или вызвать оттуда определенных лиц.
Названный фактор предполагает также максимальное использование имеющихся возможностей и наиболее благоприятных условий. Прежде всего это означает полное задействование находящихся в распоряжении у следователя сил и средств. Не секрет, что, например, даже по тяжким преступлениям, совершенным в условиях неочевидности, основная поисковая активность уголовного розыска приходится на первые несколько суток. Это обстоятельство и должен учитывать следователь, планируя работу на первоначальном этапе расследования. Его задача состоит в том, чтобы максимально задействовать оперативный состав, дать органу дознания задания на проведение таких действий, которые ему могут быть поручены по закону.
2.9. На последнем месте в данном перечне, но не на последнем месте по значимости стоит учет интуитивных факторов. В психологии существует точка зрения, что подсознательно человек способен воспринимать гораздо больше информации, чем 7 (±2) объектов, и производить интегральную оценку всех поступающих к нему сведений. Интересно, что даже в такой точной науке, как математика, интуитивным решениям отводится серьезная роль. Так, известный венгерский ученый Д.Пойа, давая советы по решению математических задач, писал о необходимости сочетания рационального и интуитивного подходов: «Никогда не идите наперекор своим ощущениям, постарайтесь также трезво взвесить все аргументы «за» и «против» ваших планов».23
Нам представляется, что именно из такого сочетания аналитического и эвристического подходов к решению определенных проблем рождается новый подход — творческий, являющийся отражением известного философского начала, согласно которому истина находится где-то между крайностями.
Как и все другие, данный фактор имеет известные ограничения по его применению. Поскольку интуиция, как правило, приходит с опытом практической работы, то молодые следователи не могут в полной мере учитывать указанный фактор. Напротив, опытный следователь, обладающий развитым эвристическим началом, учитывая собственную интуицию, может оценить перспективность той или иной версии, предугадать возможный результат от определенного следственного действия или оперативно-розыскного мероприятия и в конечном счете принять лучшее решение. Для него учет указанного фактора — не только необходимое, но и обязательное условие принятия оптимального решения.
3. Из сказанного выше сделаем несколько выводов.
Во-первых, по сложному уголовному делу, требующему производства большого количества следственных действий, оперативно-розыскных, ревизионных, организационных мероприятий, любой из вышеперечисленных факторов позволяет упорядочить далеко не все указанные действия и мероприятия, поскольку часть из них выходит за пределы действия определенного фактора. В связи с этим использование для определения очередности следственных и иных действий матрицы, распространенной в теории рациональных решений, по вертикали который шел бы перечень факторов, а по горизонтали — следственных и иных действий, подлежащих упорядочению, попросту невозможно.
Во-вторых, некоторые факторы, например «требования закона», позволяют дать лишь самую общую последовательность следственных действий, в которую могут быть вставлены и другие действия.
В-третьих, ранжирование следственных действий и иных мероприятий должно проводиться как по «горизонтали», так и по «вертикали». Ранжирование по «горизонтали» означает, что с помощью каждого фактора предпринимается попытка определить последовательность всех процессуальных и прочих действий. Ранжирование по «вертикали» предполагает, что последовательность действий, определенная с помощью любого фактора, не должна противоречить уже установленной очередности с учетом первого фактора (требований уголовно-процессуального закона) и в основном должна считаться с очередностью, установленной с помощью более значимого фактора. Для этого и нужна иерархия факторов.
В-четвертых, совершенно очевидно, что эта иерархия весьма условна. Например, стоящий на восьмом месте фактор, требующий при определении последовательности действий учета имеющихся сил и средств, безусловно, будет влиять на принятие решения уже в начале этого процесса одновременно с факторами, выделенными на первые места в данной иерархии. Точно так же при попытке определить последовательность действий (ранжировать «по горизонтали») с помощью второго и любого из нижеприведенных факторов наряду с рациональным подходом всегда будет участвовать и интуиция следователя — последний фактор в приведенном списке. Кроме того, интуиция будет играть роль и при ранжировании «по вертикали», и при окончательном определении очередности процессуальных и иных действий.
4. Учитывая изложенные выводы и принимая во внимание потребность практических работников не только в теории, но и в методе, попытаемся дать «нежесткий» организационно-управленческий алгоритм, которым может воспользоваться следователь для определения последовательности проведения следственных и других действий на любой стадии расследования:
а) установите последовательность следственных действий с помощью первого фактора (требования уголовно-процессуального закона);
б) выделите с учетом второго фактора (неотложности) неотложные следственные действия и иные мероприятия. Если таких действий несколько, то определите их последовательность с учетом наибольшей неотложности. Не нарушая установленную с помощью первого фактора очередность и учитывая ранее установленную очередность неотложных действий, а также принимая во внимание имеющиеся силы и средства, определите с учетом интуиции общую согласованную с позиции первых двух факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
в) определите последовательность неотложных следственных действий и иных мероприятий с учетом третьего фактора (важности задач расследования). Согласуйте ее с той, которая была определена с позиции первых двух факторов, не нарушая при этом установленную с помощью первого фактора очередность действий и принимая во внимание интуицию, имеющиеся силы и средства. Определите общую согласованную с позиции первых трех факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
г) определите последовательность неотложных следственных действий и иных мероприятий с учетом четвертого фактора (логическая взаимосвязанность задач расследования). Согласуйте ее с той, которая была определена с позиции первых трех факторов, не нарушая при этом установленную с помощью первого фактора очередность действий и принимая во внимание интуицию, имеющиеся силы и средства. Определите общую согласованную с позиции первых четырех факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
д) определите последовательность неотложных следственных действий и иных мероприятий с учетом пятого фактора (предположительная информационная ценность результата процессуального или другого действия). Согласуйте ее с той, которая была определена с помощью первых четырех факторов, не нарушая при этом установленную с помощью первого фактора очередность действий и принимая во внимание интуицию, имеющиеся силы и средства. Определите общую согласованную с позиции первых пяти факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
е) определите последовательность неотложных следственных действий и иных мероприятий с учетом шестого фактора (время, лимитирующее сроки следствия). Согласуйте ее с той, которая была определена с помощью первых пяти факторов, не нарушая при этом установленную с помощью первого фактора очередность действий и принимая во внимание интуицию, имеющиеся силы и средства. Определите общую согласованную с позиции первых шести факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
ж) определите последовательность неотложных следственных действий и иных мероприятий с учетом седьмого фактора (тактические соображения). Согласуйте ее с той, которая была определена с помощью первых шести факторов, не нарушая при этом установленную с помощью первого фактора очередность действий и принимая во внимание интуицию, имеющиеся силы и средства. Определите общую согласованную с позиции первых семи факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
з) используя интуицию (эвристический подход), проверьте правильность установленной очередности неотложных следственных и иных действий. При появлении сомнений — оцените их. В случае необходимости внесите изменения в ранее согласованную с позиции всех факторов последовательность производства неотложных действий и мероприятий;
и) проведите работу, аналогичную описанной в п. «в» — «з», в отношении следственных действий и мероприятий, не отнесенных к числу неотложных.
Последовательность следственных действий и прочих мероприятий, определенная с помощью данного «нежесткого» алгоритма, будет изменяться по мере получения в процессе расследования новой информации. Для этого также может быть использован вышеуказанный алгоритм.
В заключение хотелось бы обратить внимание на два факта. Безусловно, данный алгоритм нельзя назвать простым, поскольку он направлен на решение достаточно сложных задач организации расследования. Но бесспорно то, что даже в таком виде названный алгоритм может приносить положительные результаты. Об этом свидетельствует практика обучения слушателей в Институте повышения квалификации прокурорско-следственных работников Прокуратуры РФ.
Кузьмин, С. В.
Доцент Института повышения квалификации прокурорско-следственных работников Прокуратуры РФ.
Литература:
1 Другое направление криминалистического программирования и алгоритмизации, понимающее под алгоритмом или программой только перечень задач расследования либо кроме названных задач еще и средства их решения, вопросы последовательности проведения следственных действий, оперативно-розыскных, организационных, ревизионных и других мероприятий не рассматривает.
2 Критические замечания в адрес СПУ были высказаны Р.С.Белкиным. См. подробнее: Белкин P.C. Курс советской криминалистики. Т. 3. С. 164-173.
3 Несмотря на указанные недостатки, метод СПУ расследованием представляется достаточно перспективным и требует дальнейшего развития.
4 Ларин A.M. Расследование по уголовному делу. Планирование. Организация. М., 1970. С. 130.
5 Криминалистика социалистических стран / Под ред. В.Я.Колдина. М., 1986. С. 208.
6 Там же. С. 208-209.
7 Эйсман A.A. Теоретические вопросы программирования расследования// Вопросы борьбы с преступностью. М., 1987. Вып. 45. С. 89.
8 3 а к а т о в A.A. О производстве первоначальных неотложных следственных действий // Актуальные проблемы следственной деятельности: Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1990. С. 49.
9 Там же. С. 50.
10 Там же.
11 Там же. С. 51.
12 Клиланд Д., Кинг В. Системный анализ и целевое правление / Пер. с англ.; Под ред. И.М. Верещагина. M., 1974. С. 55-57.
13Дpанкин Л.Я. Основы теории следственных ситуаций. Свердловск, 1987. С. 7.
14 Оуэн Г. Теория игр / Пер. с англ. И.Н. Врублевской. М., 1971. С. 7.
15 Pайфа Г. Анализ решений (введение в проблему выбора в условиях неопределенности) /Пер. с англ. З.Н. Кравец. М., 1977. С. 354; Гончapeнко В.И. Предпосылки и практика программирования расследования //Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе: Межвузовский научный сборник. Уфа, 1990. С. 121.
16 Клиланд Д., Кинг В. Системный анализ и целевое правление. С. 57.
17 Цит. по: Самыгин Л. Д. Графическая форма плана расследования уголовного дела // Вопросы борьбы с преступностью. М. Вып. 14. С. 125-126.
18 Гончapeнко В.И. Предпосылки и практика программирования расследования // Проблемы совершенствования расследования и профилактика преступлений на современном этапе: Межвузовский научный сборник. Уфа, 1990. С. 123.
19 Гуняев В.А., Басалаев А.Н. Расследование краж государственного и общественного имущества: Учебное пособие. Л., 1980. С. 100.
20 Богданов A.A. Тектология. Всеобщая организационная наука: В 2 кн. Кн.2 / Редкол. Л.И.Абалкин (отв. ред.) и др. М., 1989. С. 42.
21 Белкин P.C. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. От теории — к практике. М., 1988. С. 163.
22 Здесь неизбежно возникает вопрос, до какой степени можно идти по пути минимизации затрат. Представляется, что ответ может быть только один: экономия сил и средств не должны идти в ущерб требованиям ст.20 УПК РФ о всесторонности, полноте и объективности следствия. В этой связи, руководствуясь рассматриваемым фактором, следует все-таки отдавать предпочтение более трудоемким действиям, информационная ценность и объективность которых выше, например, экспертизам и осмотрам.
23 Пойа Д. Математическое открытие. Решение задач: основные понятия, изучение и преподавание / Пер. с англ. В.С. Бермана. М., 1970. С. 277.
Статьи по теме:
