В новом УК РФ законодатель впервые приводит определение убийства как умышленного причинения смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ). Это краткое определение связано не только с юридическими, но и иными характеристиками убийства и потому требует глубокого анализа.
Прежде всего, убийство представляется таким деянием, которое прерывает, прекращает жизнь человека и причиняет смерть. Поэтому возникает необходимость определиться в содержании понятий жизни и смерти.
С позиции биологии жизнь человека включает в себя «обмен веществ с окружающей средой, в ходе которого организм как открытая система получает извне вещества, служащие строительным материалом, обеспечивающим его рост и развитие…» Очевидно, что отсутствие таких процессов свидетельствует и об отсутствии, прекращении жизни.
Возникновение жизни связывают с началом физиологических родов. Поэтому посягательство на плод во время родового процесса, когда ребенок выходит из утробы матери и еще не начал самостоятельно жить, квалифицируется как убийство. Тем более является убийством посягательство на плод, отделившийся от утробы матери.
Началом самостоятельной жизни считают начало дыхания. Это свидетельствует о том, что ребенок родился живым. Попытку лишить жизни ребенка, родившегося мертвым, следует считать покушением на негодный объект.
Моментом окончания жизни и наступления биологической смерти большинство авторов признают не прекращение дыхания и сердцебиения, а начало необратимых процессов распада головного мозга и центральной нервной системы. Это положение нашло отражение в ст. 9 закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» — «заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга), установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Министерством здравоохранения Российской Федерации».
Биологической смерти предшествует клиническая смерть, которая характеризуется прекращением дыхания и остановкой сердечной деятельности, нарастанием кислородного голодания всех органов и тканей, а затем и их гибелью. Своевременно оказанная медицинская помощь может иногда вернуть человека из состояния клинической смерти к жизни, поскольку, несмотря на отсутствие внешних признаков жизни, обменные процессы в организме человека сохраняются, хотя и на минимальном уровне. Клиническая смерть продолжается в течение пяти-шести минут, однако низкая температура тела (гипотермия) может ее несколько продлить.
Приведенное положение имеет важное уголовно-правовое значение: в случае оживления организма потерпевшего, находившегося в состоянии клинической смерти после умышленных действий, направленных на лишение его жизни, все содеянное следует квалифицировать как покушение на убийство; умышленное лишение жизни человека, находящегося в состоянии клинической смерти, следует считать умышленным убийством; умышленные действия, направленные на убийство уже умершего, являются покушением на негодный объект.
Прекращение жизни может быть как в результате естественной, физиологической причины — от старости, так и в результате патологической, преждевременной смерти, вызванной болезнью или насильственными действиями. Насилие, причинившее смерть, — важный признак убийства. Действительно, в подавляющем большинстве случаев убийство совершается посредством насилия. Однако, убийство может быть совершено и без насилия. Например, человеку, находящемуся в беспомощном состоянии, лицо, обязанное проявлять о нем заботу, не дает пить, есть, не оказывает помощь и т.п. с целью лишить жизни. Очевидно, насилия здесь нет, но такое поведение должно быть квалифицировано как убийство.
Причинение смерти самому себе — самоубийство не подлежит уголовно-правовой оценке, поскольку не является преступлением. История отечественного уголовного законодательства знает и другой подход в оценке самоубийства.
Воинские артикулы Петра I содержали норму, по которой человека, лишившего себя жизни, после смерти подвешивали за ноги. Надругательство над трупом, конечно, не является наказанием, не имеет предупредительного значения (какая угроза остановит человека, решившего умереть), оскорбляет нравственные чувства людей, создает иллюзию заботы о человеческой жизни и вместе с тем демонстрирует полное нежелание разобраться в обстоятельствах, толкающих на самоубийство. В ряде стран отношение к самоубийству было другим — не осуждение, а одобрение моральными и правовыми нормами (Япония).
«Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 года относило самоубийство к преступлениям против жизни (ст. 1472-1476) и угрожало лишением завещательного распоряжения (завещания) самоубийцы всякой силы, т.е. завещание самоубийцы не имело никакого правового значения, и церковными карами. Еще современники этого Уложения справедливо отмечали, что такая мера никак не касалась самого умершего, зато серьезно ущемляла интересы других, ни в чем не повинных людей.
Ныне действующее уголовное законодательство России не предусматривает ответственности за самоубийство, однако для лиц, причастных к самоубийству, повлиявших на него своим поведением, действиями, поступками, уголовная ответственность не исключается. Сюда относятся случаи доведения лица до самоубийства или покушение на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего (ст. 110 УК РФ).
Подговор к самоубийству психически больных, других лиц, не способных понимать характер совершаемых действий, рассматривается как убийство или покушение на него и влечет для виновного ответственность на общих основаниях. В этом случае действия потерпевшего на лишение себя жизни направляются не собственной волей, а волей и сознанием виновного.
Значительный интерес представляет вопрос об оценке согласия потерпевшего на причинение ему вреда применительно к нашему исследованию — лишение его жизни. В научной литературе как современной, так и дореволюционной были высказаны различные мнения по этому вопросу.
Очень немногие авторы считали убийство с согласия потерпевшего ненаказуемым деянием. Подавляющее большинство ученых не признает убийство по согласию обстоятельством, исключающим преступность и наказуемость деяния, вместе с тем многие из них считают возможным смягчение ответственности, если это убийство совершено из сострадания к потерпевшему и с его согласия или по его просьбе (солдат убивает раненого товарища, врач лишает жизни безнадежно больного, чтобы прекратить его мучения).
Перечисленные теоретические подходы находили отражение и в законодательстве. Так, «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» в ст. 1475 убийство по согласию рассматривает как обыкновенное убийство. Уголовное Уложение 22 марта 1903 года в ст. 460 предусматривает более мягкое наказание за убийство, совершенное по настоянию убитого и из сострадания к нему. Совершенно иную оценку давал убийству по согласию Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. В примечании к ст. 143 отмечалось, что убийство, совершенное по настоянию убитого, из чувства сострадания, не наказывалось. Через несколько месяцев после вступления в силу Уголовного кодекса 1922 года эта норма была отменена, и до настоящего времени в уголовном законодательстве даже не упоминалось согласие потерпевшего на лишение его жизни в качестве обстоятельства, влияющего на уголовную ответственность и наказание.
Однако в проекте нового Уголовного кодекса, подготовленного депутатами Государственной думы, предусматривалась уголовно-правовая оценка причинения смерти потерпевшему с его согласия. Ст. 106 проекта УК РФ гласит: «Лишение жизни из сострадания к потерпевшему (эвтаназия) в связи с его тяжелой неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии его добровольного на то волеизъявления наказывается арестом на срок от четырех до шести месяцев или лишением свободы на срок до трех лет».
Примечательно, что в этой статье проекта речь идет не об убийстве, а о лишении жизни, причем при таких смягчающих обстоятельствах (сострадание к потерпевшему, его согласие на лишение жизни), которые определяют и сравнительно мягкое наказание.
Включение приведенной нормы в УК РФ необходимо вследствие ее социальной значимости, а также неадекватной уголовно-правовой оценки подобных случаев действующим уголовным законодательством. Случаи эвтаназии подпадают под признаки ч. 1 ст. 105 УК РФ (простое убийство), которая не учитывает всех особенностей лишения жизни с согласия потерпевшего и применительно к данному случаю содержит излишне суровую санкцию (от шести до пятнадцати лет лишения свободы). Кроме того, в ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации «Об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года указано: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии — удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни.
Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Приведенная норма непосредственно обращена к уголовному законодательству, которое тем не менее до сих пор не содержит нормы по этому вопросу.
Как уже отмечалось, важным признаком убийства является насилие. Однако в ряде случаев насилие причиняет смерть, но содеянное не должно рассматриваться как убийство. Это относится к случаю причинения смерти по неосторожности.
В указанном положении нашла отражение точка зрения М.Д. Шаргородского, высказанная им еще в 1948 году и которую автор последовательно отстаивал в более поздних работах. По его мнению, убийством следует называть только умышленное причинение смерти, поскольку убийство и неосторожное причинение смерти — это понятия разного качества.
Такой подход и позиция авторов законопроекта представляются правильными, поскольку позволяют не только уточнить термины (хотя это тоже важно), но и дифференцировать в законодательстве и в судебной практике противоправное причинение смерти по степени общественной опасности — убийства и иные случаи противоправного причинения смерти. Это положение нашло отражение в новом Уголовном кодексе, где предусмотрена уголовная ответственность за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).
Противоправность — признак любого преступления, поэтому убийство — это противоправное причинение смерти другому человеку. В связи с этим нельзя считать убийством причинение смерти при правомерной необходимой обороне, приведение в исполнение судебного приговора к смертной казни, лишение жизни противника на войне. Во всех этих случаях отсутствует противоправность, а следовательно, и преступление.
В действующем уголовном законодательстве предусмотрены различные виды убийств: без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК), с отягчающими обстоятельствами (ч. 2 ст. 105 УК), убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК), совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК), при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК).
Из приведенного перечня четко усматриваются три вида убийства:
1) простое, то есть без отягчающих и смягчающих обстоятельств;
2) с отягчающими обстоятельствами, квалифицированное;
3) со смягчающими обстоятельствами, привилегированное.
Такая классификация, достаточно распространенная в настоящее время, едва ли не является общеупотребительной и берет свое начало еще в дореволюционной литературе.
Из перечисленных видов убийств наиболее опасным является умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, исчерпывающий перечень которых из 27 названий содержится в 13 пунктах ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Очевидно, что эти отягчающие обстоятельства не плод воображения законодателя, они имеют место в реальной действительности и потому выступают в качестве квалифицирующих в конкретных составах умышленных убийств. Каждое имеет свои убийства и соответствующие юридически закрепленные отягчающие обстоятельства. Уже упоминавшееся Уложение о наказаниях содержало, например, такие отягчающие обстоятельства квалифицированного убийства, как убийство начальника или господина, хозяина или мастера, у которых виновный находился в услужении, работе или учении, человека, которому виновный был отдан на воспитание или содержание, убийство из засады, путем отравления и т.д. Примечательно, что к числу квалифицированных убийств, за которые предусматривались наказания в виде каторжных работ без срока, Уложение о наказаниях относило убийство отца или матери, родственников по восходящей или нисходящей линии, братьев и сестер, мужа и жены.
При совершении конкретного убийства может быть несколько отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2. ст. 105 УК РФ. Возникает вопрос, необходимо ли при квалификации указывать их все или достаточно сослаться на одно из них? Мнение о том, что перечислять в качестве квалифицирующих признаков все отягчающие обстоятельства необязательно, так как санкция в равной мере относится и к одному, и к совокупности отягчающих обстоятельств, нельзя признать правильным. Такая позиция уравнивает по степени общественной опасности умышленные убийства с одним и с несколькими отягчающими обстоятельствами, тогда как последние свидетельствуют о большей степени общественной опасности. Таким образом, при наличии нескольких отягчающих обстоятельств все они должны быть указаны при квалификации. Это позволит дифференцировать убийство по степени общественной опасности, а в каждом конкретном случае более полно ее устанавливать.
В научной литературе был поставлен вопрос о том, возможно ли любое сочетание обстоятельств, отягчающих умышленное убийство. Большинство ученых, исследовавших эту проблему, пришли к выводу, что каждое убийство совершается только по какому-либо одному мотиву или цели1. Эта позиция опирается на фундаментальные исследования классиков отечественной психологии А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштеина, Д.Н. Узнадзе и поддерживается современными учеными-психологами, которые считают, что одно и то же поведение не может направляться несколькими мотивами, поскольку есть столько поведений, сколько и мотивов, иначе говоря, один мотив — одно поведение.
В связи с этим следует признать правильной позицию С.В. Бородина в том, что любое сочетание отягчающих обстоятельств, указанных в 4.2 ст. 105 УК РФ, не допускается. Однако его утверждение, что нельзя квалифицировать убийство по совокупности пунктов «б», «з», «и», «к», «л» в любом их сочетании, поскольку они характеризуют мотив и цель действий виновного, нельзя признать за абсолютное правило. Так, например, если умышленное убийство не может быть совершено одновременно из корыстных и хулиганских побуждений, то вполне допустимо сочетание корыстных побуждений и цели скрыть другое преступление. Например, убийство родственника, который заявил виновному о лишении его наследства по завещанию в связи с совершением виновным преступления и намерением потерпевшего заявить об этом в милицию. В данном случае виновный стремится к достижению двух результатов, и отношение к каждому из них связано со своим внутренним побуждением:
1) стремление скрыть ранее совершенное преступление;
2) корыстные побуждения, связанные с завладением наследства.
Это мнение разделяется и другими учеными. Так, В.В. Ераксин справедливо отмечает, что если при совершении убийства виновный руководствуется стремлением скрыть другое преступление и получить материальную выгоду, то содеянное следует квалифицировать по п.п. «3» и «к» ч. 2. ст. 105 УК РФ.
Практика Верховного суда РФ содержит немало примеров квалификации по совокупности отягчающих обстоятельств, предусмотренных, например, пунктами «б», «в», «з»1, п. «а», «г», «е», «ж», «з»2, п. «а», «г», «е», «з», «и»3, п. «б», «г», «е», «з»4, п. «а», «г», «е»5 ст. 102 УК РФ.
Другие отягчающие обстоятельства, указанные в пунктах «г», «д», «ж», «з», «и», «л», могут применяться в любом сочетании с определенными мотивами и целями6. Приведенные отягчающие обстоятельства аналогичны соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 нового УК РФ.
Примечательно, что С.В. Бородин, отклоняясь от своей позиции, допускает возможность совершения умышленного убийства по нескольким мотивам. «В тех случаях, когда при убийстве установлен не только корыстный мотив, но и мотив мести в связи с причиненным ущербом, преступление следует квалифицировать по п. «3» ч. 2 ст. 105 УК…»
Действующее уголовное законодательство содержит новые квалифицирующие обстоятельства убийства в ч. 2. ст. 105 УК РФ.
1. Лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника;
2. Совершенное группой лиц или организованной группой;
3. По найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом;
4. Сопряженное с насильственными действиями сексуального характера;
5. По мотиву религиозной ненависти или вражды;
6. В целях использования органов или тканей потерпевшего.
Оценки целого ряда квалифицирующих признаков (и следовательно, видов умышленных убийств), приведенные в юридической литературе, требуют уточнений, а иногда вызывают и серьезные возражения. Так, например, по мнению Т.О. Кошаевой, убийство, совершенное в результате разбойного нападения, вымогательства, не требует дополнительной квалификации по ст. ст. 162, 163, 209 УК РФ.
Такая позиция противоречит сложившейся судебной практике и постановлениям Пленума Верховного суда РФ, в которых содержатся четкие и принципиальные указания по этим вопросам. Приведем некоторые из них. «Если умышленное убийство совершено при разбойном нападении, содеянное подлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений…» «Вымогательство, сопряженное с умышленным убийством… должно квалифицироваться по совокупности преступлений».
«Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ… не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем…лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ»3. Аналогичное положение содержалось в ныне утратившем силу постановлении Пленума Верховного суда РФ от 21 декабря 1993 года № 9 «О судебной практике по делам о бандитизме».
Неточным следует признать комментарий Т.О. Кошаевой умышленного убийства в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Цель уже названа в законе и вопреки утверждению комментатора она некорыстная. Иное дело — мотив этого преступления, он может быть связан как с корыстными побуждениями, так и с иными — желанием спасти жизнь и здоровье человека, в судьбе которого виновный заинтересован, и т.д.
Исследование различных видов умышленных убийств свидетельствует о том, что принципиальные различия в оценках содержания новых отягчающих обстоятельств ч. 2 ст. 105 УК РФ приведут к серьезным затруднением в судебно-следственной практике при квалификации умышленных убийств. Для преодоления указанных трудностей необходимы с учетом нового законодательства руководящие разъяснения Пленума Верховного суда РФ по делам об умышленных убийствах.
П.И. Ивахов
кандидат юр. наук
