Системно-структурный анализ в теории криминалистической тактики

Систематизация любой отрасли науки — необходимая методологическая составляющая подготовки к проведению практически любого исследования. Классификационные и типологические начала криминалистики призваны в настоящее время не только упорядочить, но и определить предметную область науки. В самом общем виде систематизация представляет собой процесс упорядочивания (придания целостного единства взаимосвязанных, образующих систему элементов) теоретико-прикладных знаний, исследований, теорий, концепций, гипотез, категорий на основе типологических и классификационных принципов с учетом внешних и внутренних детерминационных факторов в целях сохранения и развития методологически обоснованного направления исследования. 

В криминалистике все чаще заходит речь о систематизации научного знания на уровне отдельного теоретико-прикладного направления исследовательского поиска.

По мнению А. Ю. Головина, «криминалистическую систематику как раздел общей теории криминалистики можно определить как комплекс научных положений, раскрывающих основные направления систематизации научных знаний в криминалистике, ее принципы, процедуры построения систем, формы их представления и функционирования, понятийный и терминоло­гический аппарат, основы использования разработанных криминалисти­ческой наукой систем в практической деятельности правоохранительных органов».[1] Очевидно, что систематика — это конечный продукт система­тизации.

Предмет науки криминалистики, ее назначение претерпевают влияние тех направлений исследований, которые можно назвать если не реформа­торскими, то ревизионными. Пересмотр предметных и методологических основ криминалистической тактики в основном базируется на изменениях в уголовно-процессуальном законодательстве, качественно новом скачке в развитии ряда специальных наук (психологии, кибернетики и др.), «питаю­щих» криминалистику, а также на ревизионных подходах к системе науки в целом. Однако криминалистика не может немедленно и с необходимостью реагировать на все без исключения изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, поскольку дистанцируется от него практикой правопри­менения, которая выполняет ныне функцию своего рода «катализатора» жизнеспособности или «мертворожденности» законодательных новелл. К тому же современный уголовно-процессуальный закон и этические нормы сегодняшнего дня диктуют свои условия, которые не могут быть оставлены без внимания криминалистами, занимающимися исследованием как при­кладных, так и теоретических проблем следственной и судебной тактики.

По существу система криминалистической тактики традиционно опре­делена общими положениями и тактикой следственных и судебных дейст­вий. В то же время система следственных действий есть несомненное про­цессуально-правовое основание систематизации, тогда как криминалисты уделяют мало внимания собственно криминалистическим критериям. По­этому в учебной литературе, без исключения принявшей систематизацию следственной тактики по видам производимых следственных действий в качестве основной, игнорируются собственно криминалистические осно­вания классификации различных видов криминалистической тактики. Та­ковыми основаниями могли бы быть следующие.

I. По степени индивидуализации тактических решений:

1) универсальная криминалистическая тактика (приемы, применяемые вне зависимости от личностных особенностей участников следственного или судебного действия);

2) персонифицированная криминалистическая тактика (приемы при­меняются исключительно с учетом личностных особенностей участников уголовного судопроизводства).

И. В зависимости от назначения тактических приемов:

1) изобличающая тактика (тактические приемы допущения легенды, косвенного допроса и пр.);

2) корректирующая тактика (тактические приемы выявления и пре­одоления непроизвольных ошибок в показаниях, тактика оказания помощи в припоминании забытых фактов);

3) переговорная тактика (тактика убеждения в необходимости отказа от противодействия расследованию, оказания помощи в раскрытии пре­ступления) ;

4) тактика обеспечения, т. е. создания условий для эффективной реа­лизации тактических приемов непосредственного воздействия (распозна­ние ложных показаний, установление психологического контакта и пр.).

Весьма дискуссионным и до настоящего времени не нашедшим разре­шения остается вопрос о «криминалистической тактике защиты». Однако исследования в этой области ведутся, а новое уголовно-процессуальное за­конодательство, безусловно, расширяет компетенцию защитника подозре­ваемого (обвиняемого). По сути, новый УПК переводит криминалистическую тактику из сферы отношений изобличения «следователь — подследствен­ный» в область переговорного процесса «следователь — защитник подозре­ваемого (обвиняемого)». Данное положение меняет многие традиционные представления о тактических приемах изобличения и оперирования ин­формацией. Поэтому тактика защиты подозреваемого (обвиняемого) в скором времени будет претерпевать серьезные качественные изменения, но станет ли она разделом криминалистической тактики — проблема сугубо методо­логическая и по-прежнему дискуссионная. В настоящее время практически не осталось криминалистов, которые не высказались бы о проблеме разра­ботки тактики защиты в рамках криминалистических исследований. Дис­куссия о пересмотре системы криминалистической тактики стала вполне ожидаемым следствием ревизионных тенденций в пересмотре самого пред­мета криминалистики. Особенно ревизионистские позиции усилились с принятием УПК РФ 2001 г., который акцентировал сущность уголовного производства на неуклонном соблюдении принципа состязательности как на стадии судебного рассмотрения, так и на досудебных стадиях. Кроме того, законодатель наделил защитника правом не представлять, а собирать доказательства. Данное обстоятельство существенно усилило реформаци-онные позиции.

Е. А. Доля, комментируя ч. 3 ст. 86 УПК РФ, позволяющей защитнику собирать доказательства, отмечает, что «относимые к делу сведения, полу­ченные защитником в письменном виде, нельзя рассматривать в качестве показаний свидетеля. Они получены в условиях отсутствия предусмотрен­ных уголовно-процессуальным законом гарантий их добросовестности (без предупреждения лица об ответственности за дачу заведомо ложных показа­ний, вне установленного для допроса порядка получения и фиксации по­казаний и т. п.) и поэтому могут рассматриваться в качестве оснований для вызова и допроса указанных лиц в качестве свидетелей или для производ­ства других следственных действий по собиранию доказательств».[2] Текст приведенного комментария можно охарактеризовать как «работу над ошиб­ками» законодателя. Но признает ли судебная практика обоснованность данных разъяснений уважаемого ученого, ведь закон не содержит никаких оговорок? На этот вопрос ответит время. Дает ли эта норма дополнительный стимул к развитию тактики защиты? Думается, что да, поскольку прежнее уголовно-процессуальное законодательство не наделяло защитника подоб­ными правомочиями, а то, о чем пишет Е. А. Доля, имело место и ранее, но было связано не с собиранием доказательств, а скорее с их представлением.

Схожей позиции в толковании буквы и духа закона придерживается П. А. Лупинская, которая отмечает, что в целом расследование осталось розыскным с усилением контрольных и разрешительных полномочий суда, но «все собранные защитником, равно как и другим субъектом на стороне защиты, материалы могут ими передаваться лицу, ведущему досудебное производство, или в суд с ходатайством о приобщении их к делу в качестве доказательств или о вызове для допроса лиц, ранее опрошенных защитником».[3]

Авторы одного из комментариев к УПК РФ вообще постарались избе­жать рассмотрения сути заявленной, но не конкретизированной воли зако­нодателя: «Защитник имеет право собирать доказательства методами полу­чения предметов, документов, сведений, опроса лиц. Государственные и общественные образования обязаны реагировать на его запросы. Помимо этого, с момента допуска защитник вправе привлекать специалиста для дачи разъяснений оказания помощи в получении доказательств в ходе про­цессуальных действий; участвовать в следственных действиях, производимых с участием или по ходатайству его подзащитного, а также производимых по его собственному ходатайству; знакомиться с протоколом задержания, по­становлением о применении меры пресечения, иными документами, фик­сирующими ограничение прав его подзащитного, а с момента окончания расследования — со всеми материалами уголовного дела; заявлять ходатайства; участвовать в судебных стадиях (ч. 1 ст. 53)».[4]

Еще в одном комментарии к УПК РФ эта неконкретность обостряется, поскольку само определение, которое предлагают авторы в отношении ка­тегории «собирание доказательств», дает полное основание заняться бес­плодными поисками регламентированных форм производимых адвокатом процессуальных действий. Определение же выглядит следующим образом: «Собирание доказательств — это производство процессуальных действий, направленных на обнаружение, истребование, получение и закрепление доказательств в порядке, установленном УПК».[5]

На наш взгляд, законодатель сознательно не остановился на регла­ментации процессуальной формы собирания доказательств защитником, закрепив декларативное по большей части право на реализацию данного вида участия в доказывании с тем, чтобы оставить все как есть.

Реформационные взгляды этого периода по вопросу о месте и роли рекомендаций по повышению эффективности защитительной деятельности первоначально вылились в концепцию «состязательной криминалистики», «криминалистики обвинения и криминалистики защиты». В таком ключе о подсистеме криминалистики — криминалистике защиты — ведут речь Г. А. Зорин и Р. Г. Зорин: «Криминалистика защиты имеет собственную методологию, вытекающую из антиподов криминалистики обвинения, ис­пользует всю научную базу по раскрытию преступлений, но с противопо­ложной точки зрения, с позиций защиты, центрированной на обвиняемом (подозреваемом)».[6] В этом высказывании отражается вся противоречивость взглядов ревизионистского направления, поскольку не может быть одной парадигмы у принципиально разных прикладных исследований, следова­тельно, не стоит в данном случае говорить о двух криминалистиках. Кроме того, в рамках данной концепции не находится места для тактики защиты интересов потерпевших профессиональным защитником.

Первой по-настоящему серьезной претензией на рассмотрение тактики профессиональной защиты в рамках предмета криминалистической науки можно считать защиту М. О. Баевым в 1998 г. кандидатской диссертации.[7] В более общей по форме и содержанию работе О. Я. Баев и М. О. Баев от­мечали, что «деятельность защитника по уголовному делу должна гаранти­ровать непривлечение к уголовной ответственности невиновного, выявле­ние всех оправдывающих и смягчающих ответственность подзащитного обстоятельств и назначение последнему при признании виновным спра­ведливого наказания, независимо от деятельности лиц, осуществляющих уголовное преследование».[8] В такой редакции задачи органов, осуществляю­щих уголовное преследование, не совпадают с задачами защиты лишь в ча­сти необходимости привлечения к уголовной ответственности виновных, поскольку такие задачи были общими для всего уголовного судопроизвод­ства, стоит только еще раз обратиться к содержанию ст. 2 действовавшего тогда УПК РСФСР. Собственно на этом был сделан акцент в приведенной цитате с важным уточнением — «.независимо от деятельности лиц, осущест­вляющих уголовное преследование (курсив мой. — О. П.)». Очевидно, что когда возник вопрос о зависимости поведения защитника от позиции и поведения сотрудника органа, осуществляющего расследование преступления, то возникла необходимость разработки тактики и методики профессио­нальной защиты. Венчает рассуждения О. Я. Баева тезис о том, что «в системе криминалистической тактики можно выделить… две самостоятельные под­системы: тактика уголовного преследования (главным образом, следствен­ная) и тактика адвокатская (тактика профессиональной защиты от подо­зрения или обвинения в совершении преступления)».[9]

Не менее категоричные высказывания о необходимости разработки криминалистической тактики защиты встречаются у В. Н. Карагодина, ко­торый считает бесспорным тот факт, что «в рамках криминалистики должны разрабатываться рекомендации для адвокатов-защитников, что сведения об их деятельности должны учитываться при разработке рекомендаций для дознавателей, следователей, прокуроров».[10] Однако если вторая часть утвер­ждения действительно не вызывает принципиальных возражений, то пер­вая как раз и является более чем дискуссионной. В то же время В. Н. Кара-годин (в отличие от Г. А. Зорина и Р. Г. Зорина) не видит необходимости в разработке отдельной автономной «криминалистики защиты».[11]

Более осторожно о перспективах развития криминалистической так­тики защиты в свете реализации принципа состязательности высказалась Т. С. Волчецкая: «Скорее всего, на современном этапе тактические основы защиты и обвинения должны рассматриваться в рамках криминалистиче­ской тактики».[12] Ученик и последователь Т. С. Волчецкой, В. В. Конин, рассуждая о приоритетности терминов «тактика профессиональной защи­ты» и «использование защитником положений криминалистики в своей профессиональной деятельности», считает, что первый является более пра­вильным.[13] Представляется не вполне корректной сама постановка вопроса, поскольку возможно и то, и другое, но разработка тактики профессиональной защиты не является криминалистической проблемой, а вполне очевидная возможность использования защитником положений криминалистики в своей профессиональной деятельности — это само собой разумеющийся факт. В связи с этим нельзя сопоставлять фактическое положение вещей (использование защитником результатов криминалистических исследова­ний) и теоретическую конструкцию «тактика профессиональной защиты». Однако никаких доказательств криминалистической сущности и природы тактики профессиональной защиты в уголовном судопроизводстве у сто­ронников такой постановки проблемы мы не находим.

В связи с этим вполне логичным видится обоснованное оппонирование подобным подходам. В частности, В. И. Комиссаров пишет о том, что «ничто не препятствует тому же защитнику использовать наработанные криминалистикой рекомендации в своей профессиональной деятельности».[14] Тем не менее, основным препятствием к такому использованию выступает та же парадигмальная, методологическая несовместимость науки кримина­листики и той отрасли знаний, которая будет решать задачу обеспечения адвоката рекомендациями, повышающими эффективность его защитительной деятельности. В то же время нельзя не согласиться с В. И. Комиссаровым в том, что «криминалистика (наука о расследовании преступлений и изобли­чении виновных) не разрабатывает и не должна разрабатывать специальные приемы защиты обвиняемого и подсудимого».[15]

Нужно ли доказывать целесообразность ревизии парадигмы кримина­листики, коль скоро даже сторонники разработки тактики защиты стара­ются дистанцироваться от пересмотра ее предмета? В частности, Л. А. Заш-ляпин пишет: «В объектную область (то, что вообще должно изучаться криминалистикой) это (имеется в виду тактика профессиональной защи­ты. — О. П.), несомненно, должно входить (должно изучаться). Включить же в предмет криминалистики (то, что стало ее знанием и преподается как 

учебная дисциплина) тактику профессиональной защиты, равно как и представительства, сложно без пересмотра основополагающих понятий криминалистики».[16]

А. А. Эксархопуло, дискутируя с О. Я. Баевым, Л. А. Зашляпиным и Г. А. Зориным, задавался вопросом о возможности сосуществования «кри­миналистики защиты» и «криминалистики обвинения», оставляя возмож­ность решить его в ходе дальнейшего развития криминалистики.[17] Однако известны и более категоричные высказывания А. А. Эксархопуло в научной полемике с А. П. Гуськовой: «Не могу я согласиться с тем, что практиче­скую потребность в разработке эффективных приемов для адвокатов испы­тывает именно криминалистика. Практическую потребность в таких средствах профессиональной защиты испытывает адвокат, а не криминалистика».[18]

Н. П. Яблоков считает спорным расширение предмета криминали­стики за счет включения в него изучения закономерностей, связанных с защитительной деятельностью профессиональных адвокатов, поскольку, во-первых, основная задача криминалистики состоит в обеспечении субъектов расследования необходимыми средствами борьбы с преступностью, поэтому «противоестественна сущности криминалистики и нравственно никак не оправдана одновременная разработка приемов и методов преодоления про­тиводействия расследованию и приемов и методов, затрудняющих рассле­дование, служащих средством противодействия, особенно со стороны доб­росовестных адвокатов»; во-вторых, закономерности защитительной деятельности профессиональных адвокатов по своему характеру никак не вписываются в предмет криминалистики (здесь важнейшее значение имеют интересы их клиентов, наличие просчетов в деятельности следователя в ходе расследования и обвинителя в суде, в сравнении с оценкой кримина­листической характеристики преступлений); в-третьих, адвокат не осуще­ствляет расследование (не проводит самостоятельно никаких следственных действий, а способы и средства самостоятельного добывания адвокатом доказательств весьма ограничены), не начинает и не организует судебного рассмотрения дел.[19] Мы полностью поддерживаем точку зрения Н. П. Яб-локова и В. И. Комиссарова, но остается открытым вопрос о том, какова будет судьба тех диссертационных исследований, которые были защищены по проблемам криминалистического обеспечения (!) деятельности про­фессиональных защитников в уголовном процессе?[20]

В сложившейся ситуации можно найти два компромиссных выхода:

1) Не будет вреда, если анализ тактики и методики защиты по уголовным делам будет включен в известную процессуально-криминалистическую специальность в ранге отдельной отрасли знаний как судебная экспертиза или оперативно-розыскная деятельность. Здесь мы в целом солидарны с Т. В. Аверьяновой, которая считает, что, «поскольку тактика защиты наи­более ярко проявляется при производстве судебного следствия, где наблю­дается состязательность процесса, постольку на данном этапе развития тактики защиты она должна разрабатываться в рамках судебного следствия. Дальнейший путь ее развития видится в формировании учебной дисцип­лины… «Теория и практика адвокатской деятельности». Не исключено, что данная учебная дисциплина впоследствии может обрести статус самостоя­тельной науки».[21]

2)  Более радикальным решением является рассмотрение тактики и методики профессиональной защиты как самостоятельной научной дис­циплины — за пределами процессуально-криминалистической специаль­ности.

Итак, не сама целесообразность разрабатываемых рекомендаций по совершенствованию профессиональной защитительной деятельности ад­вокатов в уголовном судопроизводстве становится камнем преткновения, а место и роль подобных изысканий.

Исследование проблем тактико-психологического и методического обеспечения деятельности по защите профессиональными адвокатами част­ноправовых интересов в уголовном судопроизводстве является важным и даже необходимым направлением научных изысканий в силу следующих обстоятельств.

1. Стороне защиты законодатель уделяет особое внимание, поскольку именно профессиональному адвокатскому корпусу предстоит решение одной из важнейших задач — уравновешивание шансов обвинения и защиты в деле недопустимости привлечения к уголовной ответственности невинов­ных, т. е. нарушение монополии органов уголовного преследования в этом направлении.

2. Разработка тактики и методики защиты на основе законности, науч­ности и этичности — одна из важнейших гарантий реализации эффектив­ных защитительных мер, и качество защиты по уголовному делу напрямую зависит от профессионализма адвокатов.

3.  Защитительная функция при производстве расследования медленно, но последовательно «отвоевывает все новые высоты». Однако практика не всегда столь последовательна и ее консерватизм является залогом, к сожа­лению, не только стабильности, но и некоторой инертности в правоприме­нении.

4.  В современных условиях защита невиновных представляет собой одну из первоочередных задач судопроизводства в целом (ст. 6 УПК РФ), которая ничем не уступает по своей значимости необходимости привлече­ния к уголовной ответственности виновных. При этом названный принцип становится довлеющим, генетически предопределяющим все уголовное су­допроизводство.

Тактика и методика профессиональной защиты предполагают разра­ботку законных, этичных и научно обоснованных методов и приемов уго­ловно-процессуального познания в защитительных целях. Данное направ­ление исследований нельзя рассматривать предельно узко в контексте критикуемой выше концепции «состязательной криминалистики», т. е. в рамках защитительной деятельности исключительно в интересах подозре­ваемого (обвиняемого). Не в меньшей степени в профессиональной защите нуждается потерпевший. Поэтому затронутое направление научных изыска­ний должно быть ориентировано не на усиление средств противодействия расследованию, а на совершенствование законных и этичных мер защити­тельного характера.

Исходя из вышеизложенного, в современном состоянии развития си­стемы криминалистической тактики наблюдаются следующие общие тен­денции:

1) экспансивность, т. е. расширение области реализации тактических рекомендаций и приемов за счет тех сфер применения, которые носят весьма дискуссионный в методологическом плане характер (тактика профессио­нальной защиты) либо действительно заслуживают пристального внимания со стороны криминалистов (тактика обеспечения безопасности в уголовном судопроизводстве);

2) приспосабливаемостъ, т. е. корреляционно-зависимое от практики расследования, раскрытия и судебного рассмотрения уголовных дел под влиянием современного уголовно-процессуального законодательства свойство видоизменяться, которое в настоящее время имеет скорее не качествен­ный, а количественный характер;

3) симбиозность — взаимное обогащение во взаимодействии с други­ми разделами криминалистической науки и, как следствие, качественно новое рассмотрение структуры криминалистической тактики;

4) прагматичность — каждый новый структурный элемент системы определяется не только требованиями закона и практики, но и целесооб­разностью;

5)  эклектичность — тенденция объединения различных взглядов, идей, теорий, концепций в целях совершенствования и развития тактики следственных и судебных действий.

Очевидно, что практика расследования меняется не столь радикаль­но, как законодательство. Законотворчество выделило гипердинамичные отрасли права (финансовое право, хозяйственное право и пр.), а поправки в УПК РФ, начиная с момента его принятия, как в количественном, так и в качественном плане говорят о том, что к подобным отраслям сегодня мы можем отнести и уголовно-процессуальное право. Приживется ли состяза­тельность, насаждаемая в досудебных стадиях, покажет время, а пока не стоит спешить со скоропалительными выводами об изменении предмета криминалистики и системы криминалистической тактики.

Полстовалов О. В.
Кандидат юрид. наук, доцент, исполняющий обязанности директора Института права Башкирского государственного университета.

[1] Головин А. Ю. Криминалистическая систематика/ под общ. ред. Н. П. Яблокова. М.,  2002.  С. 25.

[2] Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / под общ. ред. В. М.Лебедева; науч. ред. В. П. Божьев.  М., 2002. С. 202.

[3] Лупинская П. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. 2002. № 7. С. 7.

[4] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред.  В. В. Мозякова.  М., 2002.  С. 215-216.

[5] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред. Д. Н. Козак, Е. Б. Мизулина.  М., 2002. С. 218.

[6] Зорин Г. А., Зорин Р. Г. Концепция криминалистики защиты // Профессиональ­ная деятельность адвоката как объект криминалистического исследования. Екатерин­бург, 2002. С. 58.

[7] Баев М. О. Тактика профессиональной защиты от обвинения в уголовном про­цессе России. Дисс. … канд. юрид. наук. Воронеж,  1998.

[8] Баев О. Я., Баев М. О. Защита от обвинения в уголовном процессе. Воронеж, 1995.   С. 24.

[9] Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика. Науч.-практ. пособие. М., 2003. С. 14.

[10] Карагодин В. Н. Криминалистические исследования профессиональной дея­тельности адвокатов // Профессиональная деятельность адвоката как объект крими­налистического исследования.  Екатеринбург,  2002.  С. 90.

[11] Там же.

[12] Волчецкая Т. С. Криминалистическая тактика: анализ современных тенденций// Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминали­стики. Сб. статей. В 3-х ч. Ч. II. Вопросы современной криминалистики. М., 2004. С. 51-52.

[13] Конин В. В. Тактика профессиональной защиты подсудимого в суде первой инстанции. Дисс. … канд. юрид. наук. Калининград, 2003. С. 20.

[14] Комиссаров В. И. 1) Предмет и задачи криминалистики в условиях состязатель­ного уголовного судопроизводства // Актуальные проблемы теории и практики уго-; ловного судопроизводства и криминалистики. С. 47; 2) Предмет криминалистики// Законность.  2004.  №3.  С. 8.

[15] Комиссаров В. И. 1) Предмет и задачи криминалистики… С. 46; 2) Предмет криминалистики.  С. 8.

[16] Зашляпин Л. А. Эволюция права и закона как фактор изменения криминали­стики: «новые» направления // Проблемы раскрытия преступлений в свете современ­ного уголовного процессуального законодательства. Материалы Всерос. науч.-практ. конф., посвященной памяти проф. И. Ф. Герасимова. Екатеринбург, 2003. С. 150.

[17] Эксархопуло А. А. Функции субъектов уголовного преследования в состязатель­ном процессе// Актуальные проблемы криминалистики на современном этапе. Ч. 1. Сб. науч. статей / под ред. 3. Д. Еникеева. Уфа, 2003. С. 264.

[18] Эксархопуло А. А. Предмет и система криминалистики: Проблемы развития на рубеже XX-XXI веков.  СПб.,  2004.  С. 43.

[19] Яблоков Н. П. Требуется ли кардинальная перестройка системы криминалистики и ее учебного курса // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопро­изводства и криминалистики. С. 41.

[20] См., напр.: Баев М. О. Тактика профессиональной защиты от обвинения в уго­ловном процессе России. Дисс. … канд. юрид. наук. Воронеж, 1998. — См. также: Конин В. В. Тактика профессиональной защиты подсудимого в суде первой инстанции. Дисс. … канд. юрид. наук. Калининград, 2003; и др.

[21] Аверьянова Т. В. О криминалистической тактике и тактике защиты // Актуаль­ные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики. С. 49.

Статьи по теме:

• К вопросу о понятии тактического приема
• Криминалистические проблемы обнаружения и устранения следственных ошибок. Карагодин В.Н., Морозова Е.В.
• Человек как носитель криминалистически значимой информации. Жванков В.А.
• Отдельные положения тактики допроса подозреваемых в ходе расследования многоэпизодных групповых преступлений